(no subject)

сзади группами или по одному, то тихо, то неслышно движется какое-то странное поколение маленьких, невысоких, вдумчивых, похожих на зверьков с цепким, выжидающим взглядом влажных черных бисерин. они уверенно жонглируют цитатами о неподвластном пониманию, легко и много обнажаются и талантливы в странном, детском; носят выцветшие изыски драного, поддевая пальцами перегной своего года рождения, и плотоядно фотографируют его остов древними ломо и зенитами; упиваются плесенью со стен с ободранными обоями и взахлеб поют рваными неоконченными фразами однообразный, заунывный однопетельный скрип заброшенности и промышленного мусора. так я, семилетняя, бродила в выходные вокруг дома и собирала из-под прелой листвы и ржавых обломков труб в спичечный коробок больших иссиня-черных жужелиц с крепким шестиножьем и блестящим хитином, рассматривала фотографии и незатейливые, душно пахнущие сокровища из бережно хранимых на помойке архивов умерших старух, плющила пятикопеечные монеты пятнадцатиминутными электричками, запомнив запах гудрона как запах тревожной тоски или как вой парохода в предрассветном тумане, когда карандышев грёб убивать бесприданницу. мне было семь, им - намного больше, они не претендуют на взросление, и то ли идут за мной, то ли - за мной